Летним светлым вечером в вестибюле Таллиннского аэропорта пассажиров было немного, уборщики протирали чистый пол из керамической плитки и стеклянные двери без признаков загрязнения, иногда вздрагивали цифры на табло, фиксируя редкие прилёты и отправления.
Возле стойки регистрации на рейс в Вену я спросила у неприветливой блондинки, как пройти на посадку. Надменная девушка не поняла меня. Я повторила вопрос по-английски. Ответ был пространным и путанным. Не так хорош мой английский, на этот раз не поняла её я и остановилась в растерянности, оглядываясь по сторонам.
- Подождите меня, - предложил крупный мужчина лет шестидесяти, стоявший за мной в очереди, - пойдём вместе.
Я сделала несколько шагов в сторону.
Вскоре он оказался рядом, большой крепкий человек с белым ёжиком густых жёстких волос, немного сутулый, людям высокого роста часто приходится наклоняться, чтобы поговорить с собеседником.
- Здесь все знают ваш язык, не верьте, если говорят, что не понимают. Мне она отвечала по-русски.
- Спасибо, учту, - ответила я, хоть и не представляла, как смогу воспользоваться этой информацией.
«Интересно, в чём различие между нами для строгой девушки за стойкой? - спросила себя и тут же сообразила, – в паспорте».
Мы везли наши чемоданы по полупустому, сверкающему чистотой, вестибюлю.
«Интересно, документ какой страны вызвал симпатию у холодной представительницы Прибалтики?» – задалась я вопросом.
Первая мысль: синий с трезубцем. Но в речи мужчины отсутствовал южный диалект с мягкой буквой «г».
Если говорить о внешности, то по росту и длинноватому носу я отнесла бы его к литовцам. Однако, жители этой страны говорят с характерным акцентом... Что касается кавказцев, то их произношение и интонации не спутаешь ни чем.
- Вы не в первый раз в этом аэропорту? – осторожно спросила я, пытаясь понять, представитель какой бывшей республики СССР проявил дружеское внимание к случайной попутчице.
- Мне знакомы многие аэропорты мира, а этот особенно. Почти 20 лет работаю в эстонской фирме и несколько месяцев в году провожу в командировках в разных концах земли. Платят хорошо. Считаюсь особо ценным сотрудником.
В последней фразе звучали гордость и удовольствие.
Несколько часов назад я ехала в автобусе из Питера и слышала, как молодые люди обсуждали вопрос трудоустройства в Эстонии, сошлись во мнении, что оно невозможно.
- У Вас дефицитная специальность? – поинтересовалась я.
- Р-рабочий, - сказано так, будто тяжёлой рукой поставили штамп на солидной бумаге.
Мы миновали магазины беспошлинной торговли, предполётный досмотр вещей, оказались в стеклянном зале с выходом на посадку и опустились в соседние кресла, закреплённые в ряд штук по пять. Секция заколебалась под тяжестью гиганта. Широченный торс спутника соответствовал росту.
- Ещё при советской власти объездил с бригадой пол Союза, - он назвал крупные порты и судовые верфи.
Я предположила, что человек этот - сварщик, причём высококлассный, из поколения, привыкшего делать всё на совесть, такие труженики в наше время встречаются редко и ценятся высоко.
- Заработки имел такие, что инженерам и не снились. К концу восьмидесятых госзаказы закончились, предприятия разваливались, должность охранника с мизерным окладом меня не устроила, не привык получать меньше жены, она у меня бухгалтер. Купил соответствующие документы и, как еврей, выехал в Израиль, неплохо заработал, переслал доллары домой, при выезде обман раскрылся. В полиции предложили заплатить штраф или отсидеть в тюрьме. Выбрал заключение, провёл там четыре месяца.
- Как Вам показалась израильская тюрьма?
- Не знаю, не с чем сравнивать, в других не бывал, - резкий ответ на неудачный вопрос.
- Простите.
- Жена вложила деньги в новостройку, которую тут же заморозили. Новые дома стоят без крыши с пустыми проёмами для окон, как после атомной бомбардировки, старые здания разрушаются. Мёртвый город.
Последнюю фразу можно было отнести ко многим населённым пунктам бывшей огромной страны, но, называли так Кишинёв, и я подумала, что собеседник мой из Молдовы.
- После Израиля трудился под Москвой на строительстве коттеджей, потом предложили работу в Ирландии, выехал туда по подложному литовскому паспорту.
«Не литовец», - убедилась я.
- В Ирландии существуют строгие ограничения по часам работы, а значит, и оплаты. Не уставал вообще. Просиживал впустую в пабах с чувством нерастраченной силы, желанием работать и сожалением, что напрасно теряю время. Паспорт, опять-таки, фальшивый. Попасть в тамошнюю кутузку желания не было. Познакомился с менеджером из Эстонии, он и предложил место в здешней фирме. Пить хочется, пойду в Duty free, - неожиданно прервал он рассказ, поднялся, секция кресел «выдохнула».
- Там всё дорого, - невпопад заметила я, потому что предположила, что работяга хочет купить спиртное, а мне почему-то не хотелось видеть его пьяным.
- Не умирать же от жажды!
Он вернулся с маленькой бутылкой воды, сделал несколько глотков и продолжил рассказ:
- Где только не пришлось трудиться: и в Прибалтике, и в Западной Европе, даже в Японии и Китае. Имею несколько паспортов. Таких людей, как я называют гражданином мира.
- В какой же стране Вам понравилось больше всего?
- Интересный вопрос задаёте мужику? – он усмехнулся, - там, где его женщина, - последнее слово прозвучало на выдохе, - познакомились в Москве. Трудился в её загородном доме. Стыдно было деньги за работу брать, но брал, такие времена. Если бы встретились раньше... Но у неё – муж, у меня – хорошая жена и две дочери. Уехал от греха...
Мужчина помолчал, мне показалось, что он пожалел о сказанном, и перевёл разговор:
- Для Вас Вена – транзитный пункт?
- Нет, конечный, там живут родственники.
- А мои ждут меня в Братиславе, это в шестидесяти километрах от Вены, из Таллинна туда самолёты не летают. Старшая дочь подъедет в аэропорт.
- Собираетесь провести отпуск?
- Нет, еду на семейный совет. Наступает возраст, когда нужно искать место, где обосноваться на старости лет. Пенсию в Эстонии мне назначили большую – 400 евро, если останусь здесь жить, жене будут доплачивать.
«Не такая уж значительная сумма для Евросоюза», - подумала я, но говорить этого не стала, мужчина не был похож на наивного человека и наверняка имел сбережения или держал в голове какие-то варианты.
- Старшая дочь приглашает в Словакию, младшая зовёт во Францию. Вышла замуж за состоятельного араба, сокурсника по институту, обучение её оплачивал я. Чувствовать себя бедным родственником подле них не хочу. Жене нравиться Таллинн, но квартиры здесь дороговаты, я присмотрел жильё в Кохтла-Ярве, цена невысокая и Россия близко.
Зачем он произнёс последнюю фразу, я не поняла, возможно имел и российский паспорт тоже.
- А сами Вы к какому варианту склоняетесь?
- К какому? Снова интересный вопрос! Хочу на родину! Родился в селении, где тёплое море и нежный песок. При социализме пляжи чистили, вода была прозрачной, потом все пришло в запустение. Хочу в те места, где моя мама была живой и молодой с косами до колен! Отец её из Сибири привёз, служил там в армии.
Вот и объяснилось отсутствие акцента. А паспорт, всё-таки, синий с трезубцем. Работать его учили, вероятно, на судостроительном заводе в одном из южных портовых городов.
Мужчина замолчал, достал мобильник и принялся гонять шарики по экрану, успокаивая себя.
Спрашивать дальше не следовало. Так понятен мне стал этот сильный снисходительный человек, «гражданин мира», странствовавший по странам, нарушавший законы пересечения границ, для того лишь, чтобы найти работу и прокормить семью, так понятен, будто был он мне родным братом.
Что касается суровой девушки в Таллиннском аэропорту, то ей невдомёк, что, имея паспорта разных стран, по происхождению мы с мужчиной не отличаемся друг от друга, девичья фамилия моя заканчивается на «о», и не имеет значения, что родилась я на севере, а он на юге.
Поделиться с друзьями: